Время красного дракона - Страница 135

К оглавлению

135

— Я женюсь на Дуняше, — застучал в деревянные ладоши Малыш.

— Твою невесту зовут Матрешкой, — объяснил своему двойнику Трубочист.

— Не хочу быть деревянным, хочу быть живым!

Трубочист философствовал:

— Живых людей мало. Люди в большинстве — деревянные, поэтому и загораются с такой легкостью черным огнем.

Фроська встала из-за стола.

— Пора нам навестить кладбище. До первых петухов не так далеко. А Дуняшу надо показать бабке.

Трубочист вылез через окно в сад, принял Дуняшу. А она, глупая, радовалась:

— Хочу на кладбище к бабке, к бабушке Веде.

Следом за Трубочистом в окно выскочили Малыш и Фроська. До кладбища — рукой подать, с полкилометра. Верочка Телегина поднялась с постели и тоже вылезла через окошко под ночное, лунное небо. Она пригибалась, пряталась за кустами и плетнями, шла крадучись за шайкой Фроськи. За одним из камней Верочка Телегина прилегла, затаилась. На кладбище буйствовал шабаш скелетов, оборотней, мертвецов и нетопырей с танцевальным ансамблем голых ведьм. Один скелет наигрывал изощренно на балалайке, другой — на гармошке, третий — на скрипке. Упыри-вурдалаки стучали в такт по дырявым тазикам и ведрам. Молодые голые ведьмы исполняли канкан под визги и свист всей собравшейся нечисти. В центре оголтелого шабаша у костра стояла с посохом бабка Меркульева, труп которой исчез из морга и разыскивался милицией.

— Значит, она не умерла, скрывается на кладбище, — подумала Верочка Телегина.

Бабка Меркульиха ударила посохом по пустому ведру, которое держал услужливо перед ней скелет в шляпе и с галстуком — на позвонках шеи. Волосатый леший из Карагайского бора объявил:

— Господа скелеты, товарищи покойники, упыри, ведьмы и прочие оборотни! Сегодня у нас торжественная ночь. Мы решили создать на кладбище партийную организацию. Кто из вас желает стать коммунистом, подходите к вампиру, записывайтесь. Прошу по утвержденному ритуалу поднять хоругви, портреты-реликвии, транспаранты.

Нечисть подняла на палках портреты Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Молотова и Ворошилова. Скелеты и трупы раскачивали лозунги-плакаты: «Да здравствует мировая победа нечистой силы!», «Догоним и перегоним Америку по количеству вампиров!», «Социализм — это нечистая сила плюс массовые расстрелы», «Бесы всех стран, объединяйтесь!»

По предложению какого-то чудища, похожего на Карла Маркса, сборище вдохновенно заиграло на своих музыкальных инструментах и запело: «Вставай, проклятьем заклейменный весь мир голодных и рабов. Кипит наш разум возмущенный, на смертный бой пойти готов!»

Особый восторг у заклейменных проклятьем вызвал выехавший броневик, на котором стоял нищий Ленин. Скелеты умилялись тем, что одна штанина у вождя была оторвана до колена. На левой ноге — галоша, на правой — лапоть. Отрепья, дыры и заплаты у Владимира Ильича были еще живописнее.

— Учение Маркса всесильно, потому что оно верно! — провозгласил перед нечистью Ленин.

Скелеты зааплодировали бурно, один из трупов завыл по-собачьи. Молоденькие ведьмы запели хором, вскидывая ноги в танце:

— Учение Маркса всесильно, всесильно...

Ленин разволновался, снова выкрикнул:

— Социализм овладел умами миллионов, и он непобедим!

Ушастые нетопыри вопили:

— Социализм овладел умами миллионов! Умами трупов, скелетов, вампиров! Да здравствует Ленин!

— Слава вождю мирового пролетариата!

Владимир Ильич исторг последний свой афоризм:

— Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи!

— Ни ума, ни чести, ни совести! — сказал вдруг леший, который ощупывал броневик вождя, постукивал по нему.

На кладбище воцарилась предскандальная тишина. Авторитет лешего среди нечисти был весьма высок. Вурдалаки и нетопыри сразу сгрудились возле своего лидера.

— В чем дело, товарищи? — спросил Ленин с броневика.

— А то! — начал объяснять леший. — Броневик-то у тебя поддельный, не настоящий: из фанеры он излажен, а не из железа.

Баба-Яга внесла ясность окончательно:

— Броневик украден с площадки детского садика, я тамо его видела надысь, когда в ступе пролетала мимо.

— И галоша у вождя краденая, видно ить! — воскликнул водяной, отряхивая тину.

— Слазяй с броневика! — приказал леший.

— И уходи из эпохи! — добавил какой-то упырь.

Правительница шабаша бабка Меркульиха спасла вождя от низвержения и позора:

— Чаво пристали к нему? Где энто мы добудем вам настоящего Ленина да ишо с настоящим броневиком? Радуйтесь, што энтого обалдуя на ночь из тюрьмы заполучили! И он ничем не отличается от настоящего. Даже ишо лучше всамделишного!

Самый толстый труп, поднявшийся из гроба запоздало, поддержал бабку Меркульиху:

— Товарищи, не надо забывать — для какой цели мы собрались! Наша задача создать на кладбище партийную организацию. Давайте не будем отвлекаться от повестки дня.

Владимир Ильич почувствовал поддержку, оживился:

— Прошу проголосовать, поднять руки — тех, кто считает себя членом нашей партии, одобряет большевистскую платформу!

За ленинские идеи кладбище проголосовало единогласно. Секретарем парторганизации избрали лешего. После этого — вождя мирового пролетариата отпустили. Ему предстояло за ночь объехать еще несколько десятков крупных кладбищ, где создавались партийные организации. Броневик с Лениным фыркнул мотором, пустил струю вонючего дыма и укатил в темноту великой России. Нечисть начала задавать вопросы своему партийному вожаку:

— Можем ли мы создать фракцию полусгнивших трупов? — прозвучало из толпы.

— Фракции во избежание раскола партии запрещены, — пояснил леший товарищам. — Мы не можем отступать от ленинизма.

135