Время красного дракона - Страница 122

122

В замысле операции по ликвидации банды было два ключевых направления. Во-первых, использовать маскировку и внезапность. Во-вторых, продемонстрировать силу, вызвав для окружения преступников две-три сотни красноармейцев. В качестве политических мятежников банда не квалифицировалась. Просто — убийцы, грабители, налетчики. Расчет Придорогина по вызову двух-трех рот из дивизии НКВД был верным. Если внезапно банду арестовать не удастся, кольцо окружения сожмется и уничтожит жалкую кучку негодяев. После ареста Эсера они не представляли большой опасности. Ни Гришка Коровин, ни Держиморда не годились в предводители.

Добродушный Коровин не подозревал врагов ни в геологах, ни в рыбаках, ни в строителях, которые разбили палатки в километре от Чертова пальца. Более того — Гришка средь бела дня спустился с пригорья к ним в лагерь, чтобы поболтать, пообщаться.

— Гришка Коровин идет! Это он, я узнал его! — подбежал панически Разенков к лейтенанту, переодетому в прораба.

— Он тебя знает?

— Знает.

— Тогда прячься в палатке, не кажись ему.

— Его надо схватить, товарищ лейтенант.

— Нельзя, мы спугнем остальных. А у них пулемет, винтовки, обрезы. Начало операции по захвату банды назначено на утро. Красноармейские роты еще не подошли, не окружили Чертов палец. Если мы скрутим Коровина, бандиты уйдут.

Разенков юркнул в палатку, спрятался за ящиками, где хранилось оружие. Гришка Коровин подошел к «строителям» без опаски:

— Привет, мужики! Чо вы тут колышки вбиваете?

— Пионерский лагерь строить будем, — спокойно ответил прораб.

— Лето на исходе, а вы лагерь строить...

— Лагерь для следующего года, столовую загодя ставить надобно, да склад, кой-какие домишки...

Возле палатки был вбит в гравий кол с фанерным листом, на котором выделялась крупно надпись: «Пионерский лагерь — «Горное ущелье».

Гришка Коровин осматривал по-хозяйски лежащую рядом горку красного кирпича, добротные бревна, тес, выражал удовлетворение:

— Лагерь — это хорошо. Детишкам нужен воздух, смена воды. Задымили мы город, запоганили. А смена воды — заглавно.

— Что значит «смена воды»? — не понял прораб.

— Из одного и того же колодца здоровья на всю жизнь не начерпаешь. Секрет есть такой в народе. В прямом смысле. Но место выбрали вы не самое лучшее, — присел Гришка на бревно рядом с лейтенантом.

— Чем же место плохое?

— Место не плохое, по красоте сказочное. Но до озера детишкам далековато бегать. А огольцы купаться любят. Да и здеся дожди чаще — из Гнилого угла.

Лейтенант мотнул головой в сторону Чертова пальца:

— Твой костер там ночью горел?

— Мой, в отпуску мы, как бы туристы.

— А как тебя зовут-кличут?

— Гришка я.

— А я Алексей Рудаков, прораб.

— Чой-то я тебя не видел в городе. И работяги твои не знакомы по лицам, не нашенские.

— А мы приезжие, из Челябстроя, в командировке. По всей области дома отдыха и пионерские лагеря строим, — загасил лейтенант папиросу о каблук сапога.

— Кормежкой снабжают хорошо?

— Нормально. Приходи вечером, Гриша, с друзьями приходи. У нас уха будет с водочкой. Много вас там, туристов?

Коровин хохотнул:

— Не так много, но и водки, и ухи у вас не хватит.

— Мы народ запасливый, Гриша. У нас цельный ящик водки припрятан. Да и грузовик в нашем распоряжении. В городе каждый день бываем.

— Продай, Лексей, коли горилка в избытке.

— А сколь тебе пузырей надо?

— Сколь дашь, стоко и возьму.

— А деньжата имеются? Учти, за каждый пузырь трешку сверх цены.

— Ты шкуродер, Лексей, однако.

— Без навару не прожить, Гриша. Вы, металлурги, деньги лопатой гребете. А мы Челябстрой, хоть работай, хоть стой, карман пустой!

— Ну, ладно: давай дюжину пузырей. Денег у меня навалом.

— Куда тебе так много, Гриша? Одуреешь, чать?

— Я ж не один, с кумпанией.

Лейтенант, переодетый в робу прораба, подмигнул подошедшему лохматобровому здоровяку:

— Принеси, Комар, пятнадцать сургучных головок, в рогожном куле.

Строитель Комар был, разумеется, работником госбезопасности — сержантом Комаровым. В часы досуга он гнул на шее рельсы, поигрывал связками двухпудовых гирь, а по пьянке опрокидывал оставленные без присмотра грузовики и колесные трактора.

— Глаз у него нехороший, — неодобрительно отозвался Коровин о Комарове, когда тот ушел за водкой.

Гришке очень хотелось быть прозорливым, читать мысли на расстоянии, как батюшка Никодим. И несколько опытов оказались удачными.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал как-то Коровин Держиморде.

— О чем?

— Тебе хочется плеснуть на каменку, выпить.

— Точно ить, — удивился Держиморда. — А с другой стороны, я мыслю о том завсегда. Не трудно и угадать.

— А мои мысли открой, — попросил Гераська.

Коровин точно угадал, о чем беспокоится мальчишка:

— Ты, значится, Гераська, сидишь и мыслишь, как спрятать лисапед здесь, когда пойдешь с нами через горы на Сундук.

— Волшебник! Колдун! — вскочил и запрыгал Гераська.

Угадыванием разных мыслей Коровин покорил всю банду. И виноваты в этом были Держиморда и Майкл. Держиморда поставил условие:

— Признаем тебя, Гриха, за чародея, ежели угадаешь — куда, в какое место Гераська умыслил ухоронить лисапед. А Гераська кажному из нас на ухо прошепчет заране свой умысел. Штобы без обману было.

— Валяйте, шептайтесь, — согласился Коровин.

Отец Никодим участие в игре не принимал, молился. Гераська что-то пошептал на ухо каждому и поднял руку:

— Чародействуй, Гриха!

Коровин поскреб затылок, закрыл глаза, развел согнутые руки, выставив указательные пальцы. Он сближал кончики указательных пальцев, приговаривая:

122